Инсценировка киносценария «8 1/2 Федерико Феллини.
Сценарий болтливый и с преступно большим количеством актеров для тетра. Еще у фильма сложная структура, пропитанная юнгианскими символами, образами и метафорами. Но хорошо, что это комедия.
Фильм рассказывает о режиссёре, который мучительно ищет вдохновение, чтобы продолжить съемки фильма, путается в женщинах, детских воспоминаниях и воображении. Это исповедь Феллини, который обнажает свое беспокойство, сомнения, поиски правды, путанные отношения с женщинами и ужас обыденности.
Один из ключевых, на мой взгляд эпизодов в фильме — встреча главного героя с Папой Римским. Сначала она проходит в Ватикане, а затем воображение Гвидо помещает их в грязевые ванны, где между ними происходит такой диалог.
ГВИДО. Ваше высокопреосвященство, я несчастлив.
КАРДИНАЛ. А почему вы должны быть счастливы? Ведь это не ваше призвание. Кто сказал вам, что мы приходим в этот мир, чтобы быть счастливыми? Ибо как сказано в завете: Extra Ecclesiam nulla salus. Вне Церкви нет спасения. Extra Ecclesiam, nemo salvatur. Никто не найдет спасения за стенами Церкви. Salus extra Ecclesiam, non est. Никто не обретет спасения вне Церкви. Civitas dei. Тот, кто не в Храме Господнем, принадлежит Храму Дьявола.
Конечно, в жизни подобное произойти невозможно, но видимо таким образом режиссер обнажает свое мнение об учении Кардинала, о католической церкви. Помещая его в грязевые ванны, Феллини буквально снимает с Кардинала грозный, пафосный, костюм и обнажает истинный смысл его мыслей.
Феллини считал себя частью католической культуры, но был убежден, что церковь утратила свой путь и силу. И судя по всему, оказала на него и негативное влияние.
[...] Если как следует подумать, католическая религия — хорошая религия: она закладывает в тебя страх перед чем-то, что притаилось в засаде, постоянно наблюдает, следит за тобой. Если верно, что религия, с одной стороны, освобождает человека от страха, то с другой — она его мощно порождает.
[...] Поначалу, должно быть, имелось какое-то послание, но впоследствии на него наслоилось такое множество охранительных установлений и церемониалов, что из-за них забыли и о самом послании. Остался только лабиринт ритуалов, а где вход и выход — уже никто не помнит.
[... ] Мне хотелось бы тебе ответить коротко и ясно, не отделываясь своими обычными историями о том страхе и ужасе, которые мне, маленькому мальчику, внушали в детстве ледяные коридоры монастыря салезианцев, огромные комнаты с сотней коек, освещенные лишь маленькой красной лампочкой, горевшей над тонувшим в темноте проходом, казавшимся вратами в преисподнюю, за которым находилась огромная лестница, ведшая вниз, в другие коридоры и пустые залы, украшенные лишь огромными портретами епископов, а в глубине — маленькая дверца, ведущая прямо в церковь, где раз в неделю, до рассвета, нас, мальчиков, заставляли стоять на коленях в полной темноте, и каждый из нас должен был во весь голос каяться в своих грехах. Если я начну рассказывать, то никогда не кончу, потому что я очень люблю — по крайней мере в воспоминаниях — эту атмосферу — грозную, пугающую, порой поистине ужасающую.
В фильме есть один из таких ужасающих эпизодов наказания маленького Гвидо за то, что с мальчишками они платили женщине за эротические, но вполне безобидные танцы. По-моему, именно этим Феллини объясняет свою «необузданную мужественность» перед женщинами. Влечение к женщинам подавлялось, но пухло под запретом церкви, порицанием родителей, страхом и стыдом. Все это похоже и на сложные отношения Феллини с его женой.
Но женщины для Феллини, главным образом — источник исцеления и вдохновения. Именно в женщинах Гвидо пытается найти свое исцеление. Пожалуй, самая комедийная сцена в фильме эпизод с воображаемым гаремом Гвидо где живут: жена, ее подруга, любовницы, любимые актрисы и мать. В этом гареме все счастливы, все обожают и помогают Гвидо, а любой бунт быстро подавляется.
У фильма счастливый финал. Осмысление прошлого, глубокое осознание своей природы и сильное воображение Гвидо действуют на него исцеляюще. В конце концов он становится свободнее и ближе к правде. Больше нет нужды в постоянном поиске источника и лжи. Гвидо отказывается от съемок фильма, в котором нет правды, просит прощения у всех женщин и выбирает любовь к жене.
Фильм обнажает непростые внутренние проблемы самого Феллини, его сложную внутреннюю борьбу. И та самоирония с которой Феллини делится всем этим говорит об истинной победе. Интересно, что во время съемок Феллини держал в кармане лист с надписью «Опомнись, это комедия!».